Президент «Деловой России» и владелец «Р-Фарм» Алексей Репик в интервью RNS рассказал о выводе самозанятых граждан из тени, предложении ввести «псевдопрогрессивную» шкалу налогообложения и суде с «Биокадом» в США.
Как вы оцениваете идею проведения налогового маневра «21/21», который заключается в повышении ставки НДС до 21% с одновременным снижением общей ставки страховых взносов до 21%?
Это предложение не единственное, сейчас обсуждаются разные варианты. Думаю, что нужно все внимательно просчитать. Мы должны с осторожностью отнестись к вопросу снижения ставки страховых взносов во внебюджетные фонды. Мы входим в экономику, где индивидуальные творческие способности человека могут создавать больше добавленной стоимости, чем действующая и привычная для нас модель. Если же говорить о повышении НДС, то надо понимать, что это может повлечь за собой сокращение потребительского спроса, который у нас сейчас и так не очень-то стабильный.
А как оцениваете возможное повышение ставки НДФЛ?
Наверное, здесь мы уже психологически готовы к плавному, незначительному поднятию планки (ставки НДФЛ — RNS). Думаю, что диапазон 15-17% является приемлемым, однако принципиально важно сохранить плоскую шкалу НДФЛ. Вводить прогрессивную шкалу совершенно точно нельзя, — администрировать такой налог сложно, а люди, нацеленные на развитие и рост, будут демотивированы.
У «Деловой России» есть свои предложения по изменению системы налогообложения?
Это сложный вопрос, и подходить к его решению нужно не однобоко, а изучив все возможные сценарии и риски. Например, можно было бы рассмотреть вопрос создания так называемой «псевдопрогрессивной» шкалы: это когда определенная часть социальных расходов (например, на медицину, образование) снимается с государства и перекладывается на граждан с высоким уровнем дохода. Ведь по факту это и так происходит, просто в неформальной зоне.
Вы предлагали эту модель?
Мы обсуждаем эту модель, сейчас идет период дискуссий. Для нас важно, чтобы, зафиксировав приемлемые условия, мы не столкнулись с тем, что государство найдет «креативные» способы пополнения бюджета, как это случилось в прошлом году с неналоговыми платежами.
Как вы относитесь к инициативе ввести патенты для самозанятых граждан?
Задача простая – помочь принять решение о легализации деятельности тем, кто сейчас ведет ее из-под полы, а у нас таких очень много. Решения могут быть разные. Например, в цифровой экономике процесс вовлечения самозанятых в работу проходит посредством цифровых платформ – они становятся агентами по налоговому администрированию и легализации этой категории граждан. Так, пользователи сервиса по аренде жилья Airbnb онлайн сдают свои квартиры, тем самым делая все транзакции прозрачными. Соответственно, они автоматически выходят в легальную зону.
Ну а пока цифровые платформы только идут в Россию, патент – это максимально доступный и легкий способ «выйти из тени». Здесь очень важно формировать долгосрочные мотивации, и кнутом, и пряником.
Не кажется ли вам, что самозанятые граждане просто побоятся выходить из тени, опасаясь дальнейшего ужесточения регулирования их деятельности?
Во всем мире и в нашей стране в частности, если ты что-то делаешь нелегально, то будешь преследуем по всей строгости. Чтобы бизнес мог работать, должны быть понятны правила игры, а условия не хуже, чем для отдельно взятого человека. Могут ли здесь быть какие-то исключения? Это вопрос проработки.
Какие предложения «Деловой России» войдут в комплексный план действий правительства до 2025 года?
Мы изначально решили, что делать по 3-4 отдельных предложения от «Опоры России», «Деловой России», РСПП и ТПП будет неправильно, поэтому Координационный совет предпринимательских союзов зажил у нас новой жизнью. На основе рейтингового голосования мы выбрали 25 приоритетных предложений, и на данный момент идет активная работа по проработке и включению этих инициатив в комплексный план действий правительства до 2025 года.
Например, остро стоит вопрос кадастровой стоимости и налога на землю. По этому пункту идет речь об упрощении процедуры оспаривания кадастровой стоимости недвижимости, установлении четких требований к оценке и отчету, усилении ответственности оценщиков и ряде других мер.
Ожидаете ли активизации делового сотрудничества с США?
Реакция бизнеса на избрание Дональда Трампа достаточно спокойная. Мы понимаем, что отношения между государствами сейчас хуже, чем отношения между людьми, между предпринимателями. К сожалению, надо признать, что несмотря на то, что новая администрация достаточно деятельная, российская тема все равно не является для нее главной. Мы не надеемся на очень быстрое улучшение.
При этом у меня есть основания полагать, что сотрудничество по линии делового сообщества получит поддержку на самом высоком уровне с обеих сторон, ну или по крайней мере, партнеры не будут ставить палки в колеса.
Российская компания «Биокад» летом прошлого года подала в иск в Нью-Йоркский суд к швейцарской Hoffman La-Roche. По мнению «Биокад», Roche снижает цены в России, чтобы не пустить препараты «Биокада» на российский и американский рынки. Принадлежащая вам компания «Р-Фарм» выступает по делу в качестве третьей стороны. Какова ваша позиция по делу?
Позиция очень проста: если есть возможность сделать лекарства дешевле для граждан, то абсолютно естественно, что государство это приветствует. Мы, например, договорились со своими международными партнерами о существенном снижении стоимости лекарств в России, что логично повысило их доступность для пациентов. Я считаю это нужным шагом, позволяющим системе здравоохранения инвестировать сэкономленные средства в другие, инновационные продукты, в том числе производимые «Биокадом».
«Биокад» — прекрасная российская компания, которая получила достаточный объем господдержки. Но для меня странно, что российский производитель обращается в суд Нью-Йорка с иском на конкурирующую компанию, которая снизила цены на вышедший из-под патентной защиты в России продукт. Так снижайте и вы цены. Более того, и «Р-Фарм», и «Биокад» и так это постоянно делают.
Поддерживаете ли вы предложение Минпромторга об отклонении заявок на участие иностранных компаний в госзакупках лекарств при наличии заявок от хотя бы одного российского производителя препаратов полного цикла?
Нужно очень внимательно оценить риски и продумать администрирование таких предложений. Ограничительные меры могут привести к тому, что бюджетных ресурсов системы здравоохранения просто не хватит, и закупки препаратов будут проходить по завышенным ценам.
Мы в этой связи поддерживаем альтернативный подход, предложенный ФАС России. Мы согласны с тем, что дополнительная ценовая преференция, а не ограничение конкуренции и монополия, создаст стимулы и мотивацию для запуска и развития производств субстанций.
Еще один важный вопрос – определение оптимальных сроков вступления в силу преференций. Ведь организация производства фармацевтических субстанций полного цикла – это сложный и затратный процесс и в отношении субстанций химической природы, и, тем более, в отношении биологических субстанций. В первом случае требуется установить и запустить большие по объему производственные мощности, во втором необходимо внедрить сложнейшие технологии, валидировать многоэтапные производственные процессы. Даже на реализацию уже начатых проектов необходимо время.
Учитывая, что инициатива направлена на рост количества российских предприятий-производителей фармацевтических субстанций полного цикла, сроки ее введения должны соответствовать объективным условиям, сложившимся в отрасли.
Вы будете расширять производство, если решение о трехступенчатой системе будет принято?
У «Р-Фарм» немного другая бизнес-модель. Мы инвестировали 5 млрд. рублей в завод по производству субстанций «Фармославль» задолго до начала дискуссии о преференциях для российских производителей. Там мы хотим делать ограниченное количество субстанций, но действительно полного цикла, а не одного уровня переработки, чтобы соответствовать критериям производства в России, как предлагает Минпромторг.
Мы планируем производить субстанции не только для использования в России, но и для международных рынков. Крупнейшие международные компании, например Pfizer, не имеют своего производства субстанций и практикуют аутсорсинг.
На какие экспортные рынки вы, в первую очередь, нацелены?
Самый большой рынок – США, без него ты не можешь считаться глобальной компанией, это более половины мирового рынка. Также Япония, Европа, рынки соседних стран, где у нас сложились тесные партнерские отношения и развиваются совместные проекты.
Вы планируете локализацию производства в США? На данный момент вы направляете в штаты продукцию из России?
Да, у нас в Америке есть продукты, есть коммерческая инфраструктура, но нет предприятий.
Куда планируете поставлять продукцию, которая будет производиться на строящемся в настоящее время заводе в Турции?
На Ближний Восток и в саму Турцию.
Продукция с завода в Баку будет поставляться только в Азербайджан?
Азербайджан – это небольшой, но очень важный рынок, поэтому мы нацелены на него. Еще, может быть, Иран.
Откуда пойдет продукция в Японию? Планируете там локализовать производство?
Нет, не планируем. Локализация очень важна как первый этап. Почему запуск программы Фарма-2020 в свое время был таким удачным? Потому что с помощью локализации создается набор компетенций: кадры, компании, которые сейчас в определенной степени уже конкурентоспособны.
Планируете ли наращивать объем инвестиций в «Р-Фарм» в 2017 году относительно 2016?
Продолжаем те же проекты, они реализуются в соответствии с планом, новых проектов пока не планируем.
RNS
